Семинар игротехников
Рассуждение или размышление о мирах
(16.12.1999)
Полный текст

Сергей Трудославович Танцоров (С.Т.): Несколько предварительных замечаний. Тема сложная и почти предельная для понимания, вместе с тем эта тема, которая задает самоопределение игротехника во время игры. Правильное самоопределение, в кавычках правильное, поскольку "правильного" самоопределения не бывает, я имею в виду игротехническое самоопределение.

Второе замечание: само название указывает, что миров много и пребывание в одном мире естественно ограничивает возможность пребывания в другом мире, и поэтому в игротехнической позиции должна быть способность выходить из мира одного, другого, третьего и рефлексировать над ними.

Третье замечание, также важное. Тема плохо проработана теоретически, про это мало где можно почитать, я не все понимаю в этой теме. Можно было бы сказать, что я почти ничего не понимаю в этой теме, кроме того, что она нужна и, что ее нужно обсуждать. Вот в этом смысле у меня нет такого отработанного инструмента обсуждения про это как про игру, как про действие, коммуникацию, процесс – вещи, которые хорошо проработаны теоретически.

Четвертое замечание для меня и для вас тоже, эта область размышления – самая предельная. Думаю, что тема эта будет сопровождать вас на протяжении очень долгого времени, если вы будете заниматься игротехникой или просто рассуждениями, методологическими, философскими, о существовании, себе и о мире.

На этом предварительные замечания я заканчиваю и перехожу к основной части. Вначале тезисы про человека. Тезис первый: каждый должен сам сотворить или созидать мир. Тезис второй: пребывание в чужом мире должно сопровождаться размышлением о границах пребывания.

Теперь часть, которую можно было бы назвать "Некоторые понятийные размышления". По всей видимости, границы мировых образований и мира можно проводить по-разному. Например, можно сказать, что есть мир мышления, мир деятельности, мир права, мир экономики, мир человеческой цивилизации, мир спорта, мир добра, мир хаоса; наверно список можно продолжать до бесконечности, но при этом надо понимать одну очень важную вещь: должна быть самодостаточность этого мирового образования и его самостоятельная жизнь. Это значит, что если мир создан или сотворен, то только его творец может его разрушить, а может даже и не может, это похоже на создание новой вселенной, которая начинает жить и самостоятельно существовать по каким-то своим законам. Но так же, как есть законы логики разворачивания логического мышления, в мире логики, также у каждого своего отдельного мира есть свои способы себя положить и удерживать свою целостность.

Давайте посмотрим на часы, вы видите, они ходят, показывают время, там есть стрелки, все это не рассыпается, кто бы часы не взял в руки. Хотя, конечно, если я открою крышку руками или еще лучше каким-нибудь скальпелем, то наверно это все может рассыпаться и прекратить свое существование. Однако, внутри этих часов все устроено так, что они ходят, пока работает батарейка, пока работает завод, пока ходит человек, если они с автоподзаводом, то под действием силы гравитации. Целостность этих часов установлена продуманной конструкцией соединения этих элементов. Но при этом вы понимаете, что даже если вы эту конструкцию разрушили, и часы перестали ходить, то можно пойти к часовому мастеру, он почистит, заменит детали, и они снова начнут ходить. Если эти конкретные часы не подлежат реставрации, восстановлению или починке, то это не означает, что мир часов прекращает свое существование с этими конкретными часами.

Даже если мы уничтожим все часы, в мире в качестве образцов, это тоже не будет означать, что мир часов исчез или, что время перестало быть, это понятно? Но если мы уничтожим всех часовых мастеров, сожжем все книги, в которых дано описание этого устройства, или какие-либо пояснения, которые могут быть использованы для создания таких устройств, как вы думаете, мир часов прекратит свое существование?

Ольга Носкова – 9 кл., (О.Н.): Скорее всего, да.

Сергей Малюхин – 10 кл., (С.М.): Наверное, главное, чтобы идеи измерять время не было ни у кого.

С.Т.: Вот, главное, чтобы ни у кого не было идеи измерять время. Ни у кого не было бы идеи и она нигде не была бы зафиксирована. То есть вообще отсутствовало бы понятие времени и его измерения, цикличность и другие понятия, которые используются в этих часах. Представьте себе, что мы создали новую идею – эту мы уничтожили, забыли ее благополучно и создали новую идею – где время не течет так, как в этих часах, однолинейно, а представляет из себя более сложное образование. Там вы можете попасть в одно время, в другое время – в настоящее, прошлое, будущее фактически без всяких усилий. Как бы вы видели часы для такого путешественника – свободного путешественника во времени? Что бы они измеряли и что они бы фиксировали?

Игорь Тавлиди – 10 кл., (И.Т.): Что-то другое, не время. Хотя они и будут фиксировать время, это не будут уже часы. Они не будут отмерять время.

С.Т.: А что они могут фиксировать?

О.Н.: Пространство.

С.М.: Количество закатов, восходов.

С.Т.: Пространство, как они будут фиксировать пространство?

О.Н.: Показывать человеку, где он находится. То есть как компас.

С.Т.: Как компас ...

О.Н.: Примерно как компас.

С.Т.: Показывают, где север, где юг в любой точке Земного пространства. И они как компас показывают, где какой год.

О.Н.: Да, наверно.

С.Т.: Но смотрите, как странно, когда вы говорите: "компас", у вас есть координаты – север, юг, какое-то представление об этих полюсах, и есть инструменты – намагниченная стрелка. С учетом некоторых мелких отклонений, явлений магнитных бурь, которые могут послужить причиной отклонения, сильных магнитных полей искусственного происхождения, это вам дает возможность ориентации. А в этой ситуации, когда у вас нет понятия о том, какой год, поскольку у вас нет линейного времени?

С.М.: А зачем тогда измерять?

И.Т.: Может быть как карта.

С.Т.: Как она будет устроена?

С.М.: Какая тебе разница тогда, где ты находишься, ты ведь будешь осознавать, как ты проникаешь туда?

С.Т.: Вот ты был маленьким, потом ты стал большим, ты состарился и стал седым.

И.Т.: Вот, например, я хочу попасть в то время, когда я был маленьким и будут какие-то отличительные признаки, как я в школу хожу. Мне не нужны ни часы, ни что-либо еще. Будут какие-то отличительные признаки, например дом, будет такая карта и она будет показывать – вот дом, если дом как-то изменился, то ты – там или там.

С.Т.: Вот ты попадаешь в мир, где ты был маленьким и начал в первый класс ходить.

И.Т.: Да.

С.Т.: А как кто ты там будешь? Как тот маленький мальчик или как тот, кто наблюдает за этим маленьким мальчиком.

И.Т.: Как наблюдатель, наверно.

С.М..: Почему?

С.Т.: Или другой вопрос: если ты будешь тем маленьким мальчиком, то ты будешь тем маленьким, который был до этого или ты будешь тем маленьким другим, и ты можешь, как бы, изменить жизнь. То есть у тебя есть свобода выбора поведения.

И.Т.: Нет, я как бы уже был, то есть я буду взрослым.

С.М.: Почему, у тебя может быть сознание другое. Ты будешь маленьким по внешним признакам, а в сознании – как ты сам. Ну, например, ты будешь знать, что было тогда-то, тогда-то.

И.Т.: Нет, если это будет карта, то нет. То есть ты просто попадаешь в другое место как наблюдатель.

С.Т.: Скажи, а от чего зависит ответ на этот вопрос?

И.Т.: Оттого, что именно я подразумеваю под картой.

О.Н.: Но Игорь, это же общий вопрос.

С.Т.: Это зависит от точки отсчета, ты во временном мире живешь, где есть ты маленький, ты настоящий, ты старик или ты живешь вне времени и можешь быть посторонним наблюдателем.

И.Т.: Одновременно и во времени, и вне времени. Я могу, как наблюдатель, передвигаться наблюдателем по разным мирам и в тоже время в своем времени я могу стареть.

О.Н.: Зачем наблюдателем быть?

С.Т.: Итак, вот ты можешь предположить такой мир, в котором время будет как некоторая карта, спираль либо нечто еще, но в котором все события как бы записаны на магнитофонной ленте и ты можешь ее прокручивать, то есть ты, как бы, независим – можешь попасть в любое место и пронаблюдать и, может быть, даже поучаствовать. Или ты строишь две модели: одну – ты просто можешь пронаблюдать; а в другой ты можешь участвовать?

С.М.: Если с участием, то с возможностью влиять на будущее?

С.Т.: Да, то есть, участвуя, ты можешь изменить будущее.

И.Т.: А в каком смысле участие?

С.М.: В том смысле, что ты можешь влиять на будущее, участвуя.

И.Т.: То есть, если ты просто где-то встал, будущее изменилось? Тогда две модели. А если будущее не изменяется, пока ты не предпримешь каких-либо действий, тогда можно пользоваться и одной моделью, которая позволяет, как изменять будущее, так и не изменять его.

С.Т.: Хорошо, а вот пояснение мое, понятийное, будет такое. Представьте себе это как некоторое сочинение, которое ты начинаешь писать с белого листа, и которое имеет свое начало, середину и конец. Ты можешь начать читать с любого места – это твое сочинение, ты его породил, ты можешь дать его почитать другим. Но ты можешь относиться к этому по другому, например, ты берешь и вносишь коррективы в свое сочинение, вот ты читаешь...

И.Т.: Нет, я хочу, чтобы была одна модель одновременно, вот если, предпринимая действия, я бы мог изменять будущее, то есть изменять ситуацию, а, не предпринимая – я бы никак на нее не влиял. Тогда бы одна модель была.

С.Т.: Да, но теперь тебе, чтобы понять, как можно мир мыслить, тебе нужно остановиться на какой-то одной модели. И мое утверждение состоит в том, что тебе нужно остановится на модели, когда, создавая какой-то мир, создавая законченное произведение, ты можешь там что-либо менять только в известных пределах или границах. И ты в этом смысле не можешь написать на другую тему, про другое, поскольку это будет уже другое сочинение, либо другой мир.

И.Т.: Да.

С.Т.: Если миры созданы, значит, они целостны, то есть у тебя действительно законченное сочинение, произведение, любая дописка туда будет все портить и разрушать – быть чуждой миру и просто не впишется. Либо это будет означать, что он не совершенен, и он развалится, то есть прочитать невозможно – требуется некоторое оформление. То есть первый признак мира – это его целостность, означающая, как связанность структур, элементов, так и соответствие некоторым замыслам, идее.

Попробуем обсудить второй признак. Мир есть место для вашего пребывания.

С.М.: То есть место, где ты можешь находиться или то место, за которым ты можешь наблюдать?

С.Т.: Нет, там, где ты можешь находиться. В этом смысле мир не поддается рассмотрению извне. Вот в этом и заключается отличие мира от любых других форм, механизмов, которые можно разобрать и рассмотреть, при этом необязательно быть шестеренкой в этих часах. Мир – это вещь, которую вы целостно получаете, все: сигналы, ощущения, понимание, видения.

И.Т.: Находясь в мире, можно его наблюдать?

С.М.: Наблюдать или предпринимать какие-либо действия?

С.Т.: Нет, наблюдать его нельзя, наблюдать – это когда со стороны. Находясь в мире вы можете только выходить из него. Вы можете выходить из него, если обладаете рефлексивной способностью.

С.М.: И в этом плане наблюдать?

С.Т.: В этом плане переходить в другое или строить другое. Но это гипотезы – вот здесь шаткое место – я ни в чем не уверен. Это похоже на то, когда вы не знаете, что съедобно, а что – нет, и вы начинаете все подряд пробовать. Вот ребенок это просто делает, он просто – пихает в рот все подряд, пробует на зуб. Вот с миром точно так же, чтобы почувствовать, поймать его на зуб нужно попробовать, а по внешнему виду впечатление может быть обманчиво. В этой связи существование человека вне мира означает не существование или смерть.

И.Т.: Но он же, когда умер, все равно в каком- то мире оказался.

С.М.: Но это же другой мир, значит, в этом мире он умер.

С.Т.: Парадокс состоит в том, что существование в чужом мире не означает для вас смерть, а означает для вас начало пути.

И.Т.: Наше существование в мире или того человека?

С.Т.: Наше. В этом отличие человека от шестеренки часов, которую вставили в этот механизм и она крутится. Человек, конечно, тоже может быть как шестеренка, то есть может находится под воздействием определенных процессов, законов, правил, процедур, норм и быть все время связанным ими. Таким образом, он связан с тем миром, в котором построены такие нормы, законы, процессы, процедуры, технологии и т.д. И связан с идеей, которая породила эти технологии, процессы, процедуры. Эта связанность для шестеренки означает всего лишь точность. Если у нее хотя бы один зубчик плохо сделан – произойдет сбой, если механизм часов достаточно сильный, то зуб сломается, если он неправильно попадает на соседнюю шестеренку. Если механизм часов слабый, то они просто остановятся.

Для человека, если он сломается – это будет смерть шестеренки, несоответствующей параметрам, введенным в этот механизм. Для некоторых людей могут быть такие ситуации, когда он не вписался. Я не буду говорить про такие банальные ситуации, типа смертной казни – человек не вписался, ему смертельную инъекцию. Это примерно как шестеренка – она плохая получилась – сломалась, ее вынули, выкинули или переплавили.

И.Т.: И шестеренка для мира перестает существовать, для мира.

О. Н.: Нет, подожди, ее же заменяют чем-то, другой шестеренкой.

С.М.: Так это же другая шестеренка.

С.Т.: Заменяется.

О.Н.: Так мир же остается.

И.Т.: Да, мир остается, а шестеренка для мира умирает.

С.Т.: Заменяется, допустим, вы ее можете подточить. Представьте себе, что преступников тоже пытаются подточить и подшлифовать немножко, более или менее успешно. Понятно, что они не вписались в структуру жизни, социальной, еще какой-то. Почему, например, сейчас чеченцы гибнут? Они не вписались в некоторые процессы и по ним проехало, как и проехало по тем российским солдатам, которые воюют и тоже гибнут.

С.М.: А во что они тогда не вписались?

И.Т.: В чеченский мир.

С.Т.: Я не знаю, во что они не вписались, у каждого своя судьба, кто-то гибнет, кто-то возвращается целым. Кто-то метко стреляет, кто-то не очень. Кто-то осторожен, кто-то подрывается на минах. Кто-то может, летая и бомбя чеченскую территорию, увернуться от ракет, выпущенных с земли, а кто-то не может. От чего это зависит, я представить себе не могу, то ли у него на жизни так написано, то ли он слабоволен, то ли он отвлекся, то ли он выпил и поехал стрелять в мирных жителей, как в этом эпизоде. Знаете, наверное, как по пьянке, солдаты поехали в дагестанское село, а там сухой закон – там не продают спиртное, они не поверили, рассердились – им надо было принять еще, а девочка в киоске сказала, что у них спиртного нет. Они рассердились, автоматной очередью полоснули, и девушки не стало – она не вписалась. Солдаты тоже не вписались, поскольку их сразу вычислили и отправили под трибунал. Я не знаю, что с ними дальше произошло.

А вот игротехник – это человек, который не может быть этим солдатом или той девочкой или шестеренкой в часовом механизме, предельно точном, пусть даже швейцарском – с высокой технологией обработки. Вот если у вас на этом месте понимание обрывается, то я тогда бы остановился, если нет, то я бы ответил на вопросы и двинулся бы дальше, то есть переход ...

О.Н.: Мне не понятно с девочкой. Девочку же убили.

С.М.: Да, убили.

О.Н.: А как игротехник впишется?

С.Т.: Девочку убили, а в Москве мирных жителей убило. А если кого-то сейчас затопчут во время митингов протеста против Лужкова или, наоборот, за Лужкова, то это все к той же самой ситуации. Вот вы знаете, сколько человек погибло на похоронах Сталина? Точную цифру никто не называл, но несколько тысяч, по-моему, просто были затоптаны толпой. Вот это к тем же самым шестеренкам и к испорченным местам. Понимаете, когда для людей Сталин – это живой Бог, его смерть – есть смерть себя. Почему так много людей погибло? Они нормально это приняли – умер Бог, который говорил, как жить. Как же можно жить самому? Они были в отчаянии, и их просто понесло туда, на Красную площадь. У них не было своего мира, они были шестеренками.

О.Н.: В мире есть Бог? Если вы говорите, что Сталин был Богом для них, был ли Бог над их миром?

С.Т.: На этот вопрос трудно ответить однозначно.

О.Н.: Хорошо, я перефразирую. Является ли то место, где есть Бог, миром?

С.М.: Почему нет?

О.Н.: Бог обязательно прилагается к миру?

С.Т.: Здесь более сложный вопрос, в таком уточнении: Бог, он где – над мирами, в мире или над миром?

О.Н.: В мире. А чем отличается "в мире" или "над миром"?

С.Т.: Альтернатива постановки другая ...

О.Н.: Я не беру религиозного Бога, а такого, например как Сталин.

С.М.: А это Бог?

С.Т.: Тут надо точно разделить вопрос, на него невозможно ответить, я не могу на него ответить. Этот вопрос задается ко всем существующим мирам или относится только к тому миру, где Бога почитают?

О.Н.: Нет, вообще ко всем мирам. Возможно ли образование мира, где есть Бог?

С.Т.: Я не знаю ответа на этот вопрос.

О.Н.: А как можно ответить на этот вопрос?

С.Т.: На него отвечают по-разному. Насколько я понимаю, в восточных философиях есть различные интерпретации мира. Они отвечают по-разному на этот вопрос. Один раз они отвечают, что по отношению к тому миру, в котором мы живем, такое существование предполагается, а по отношению ко многим другим не предполагается. И есть другая точка зрения, что по отношению ко всем возможным мирам не предполагается существования Бога. Вот в этих пределах я могу размышлять.

Могу лишь сказать, как поставить вопрос и дальше проблема для вас, наверно, будет состоять в том, что именно вы принимаете, что именно вы делаете. Согласно одной восточной теории уровень сознания божественного существа достаточно высокий, но достижим земными существами, в связи с каким-либо количеством перевоплощений и работы над собой. Но ответы про то, что там происходит дальше, достаточно расплывчаты и туманны. Я думаю, что любое предположение, оно будет ложным, про то, как это устроено и устроено ли вообще.

Юлия Кирюшкина – 10 кл., (Ю.К.): Возможно ли объединение каких-то миров, либо внутри самого мира, возникновение новых?

С.Т.: По понятию вопрос хороший – невозможно. Мир предполагает замкнутость и невозможность слияния, то есть, если это мировое образование, то оно целостно и замкнуто.

Ю.К.: А если люди, те шестеренки, скажем так, решили, что им вот этот общий мир не подходит, и они решили разойтись, то чем они становятся?

С.Т.: Чем становится человек, который не умеет плавать, который стоит на краю высокого обрыва, а внизу плещется океан и вот его ветром туда сдуло, в этот обрыв? И вот он летит, плавать он не умеет. Вот чем он становится во время полета и во время приземления? На этот вопрос ответа нет, поскольку кем становится, тем он и становится. А кем он становится, зависит от выбора, способностей, судьбы и других вещей.

Но вопрос качественный, то есть действительно становится и действительно это происходит, но скажем так: происходит конкретно и индивидуально. Один тонет, другой идет камнем ко дну и в этом есть большая разница. Для одного это путь и переживания, а для другого ничего, он просто идет ко дну.

И.Т.: Но мир может существовать внутри другого мира, не сливаясь с ним?

С.Т.: Нет, в мире нет внутреннего, и нет внешнего, там есть пребывание.

И.Т.: А пересечение миров возможно?

С.М.: Если миры замкнуты, то, как они могут пересекаться?

И.Т.: Я имею в виду, один человек может находиться одновременно в двух мирах?

С.Т.: Нет, пресечение миров также невозможно, как пересечение этой ручки и этих часов, как вы не пытайтесь проткнуть их, но в лучшем случае вы сломаете механизм – либо ручка сломается, либо часы.

О.Н.: Может ли игротехник быть тем Богом, который может существовать в мире? Или он должен быть обязательно той шестеренкой, которая все время должна что-то регулировать, подменять, подстраховывать?

С.Т.: Оля, ты скажи, ты откуда все это про Бога?

О.Н.: Про Бога, это я образно говорю про тех, к кому они все стремятся, кто меняет все в этом мире, вот я его называю так. Как бы, есть лидер какой-то в мире...

С.Т.: Если ты веришь, что Бог есть, ты живешь в мире определенном. Если ты Бога создаешь или творишь, или предполагаешь его, то ты строишь свой мир, в котором, может быть, отводишь ему какое-то место.

О.Н.: По-моему, мы про разное говорим. Мы говорим про того, кто создает мир, он кем является в этом самом мире?

С.Т.: Тот, кто создает, называется не Богом, а Демиургом.

О.Н.: Это я знаю. А какое место он занимает в мире – он шестеренка или ...

С.Т.: Нет, самостоятельная фигура, я думаю, что это самостоятельная фигура. Вроде часовщика, который придумал этот механизм.

С.М.: Но он-то не в этом мире существует.

Ю.К.: Скажите, а если этот лидер, который существует, выходит из этого мира, то мир обязательно рушится?

С.Т.: Сложный вопрос, не знаю. Не обязательно мир рушится. Вот смотрите, как, например, с коммунистической партией произошло – лидеры благополучно ушли, по поводу многих вылили ушат грязи; цифры погибших, сцены пыток и прочие беззакония внушают ужас и отвращение у цивилизованного человека. Нормальный человек не может даже прочитать страницу про это...

Ю.К.: Но все-таки, если лидер погиб и мир разрушился, то что происходит со всеми этими шестеренками – они образуют какой-то новый мир или они расформировываются по другим мирам, что с ними происходит?

С.Т.: Как только место лидера создано, если место лидера создано, то будьте уверены, его будет занимать плохой лидер, хороший лидер, посредственный лидер – пока есть это место.

Ю.К.: Но, ведь если лидер плохой, мир же может развалиться, правильно?

С.Т.: Но не разваливается.

Ю.К.: Почему?

С.Т.: Я не знаю почему, хорошо устроен, создан хорошо. Вот, представьте себе, вот часы, вы можете их рассыпать взглядом?

С.М.: Да.

С.Т.: Силой желания?

О.Н.: Да.

С.Т.: У кого хватит желания сломать вещь?

И.Т.: Если желание перерастет в силу.

С.М.: Нет, если я захочу, чтобы вещь сломалась, я просто для себя пойму, что она сломалась.

С.Т.: Вы понимаете, энергия, разрушающая миры, она обычно отстреливает обратно на того, кто ее посылает, то есть разрушает того, кто является эпицентром разрушения.

Ю.К.: Хорошо, тогда другой вопрос – что способно разрушить мир?

С.Т.: То, что он недосоздан. Нет, ты понимаешь, что если ты шестеренка, то как ты можешь разрушить целый механизм? Тогда надо выйти – перестать быть шестеренкой, появится в образе какого-нибудь странного существа с тяжелым предметом и "хрясь" по нему.

Ю.К.: А один мир может разрушить другой?

С.Т.: Что делали большевики, планируя свою революцию? Они поставили именно эту задачу на разрушение старого мира, что из этого вышло, мы все хорошо знаем.

Ю.К.: В общих чертах – да.

С.Т.: Причем процесс разрушения был поставлен на хорошую методологическую основу. Начиная от разрушения церквей, заканчивая живыми носителями. Начиная с университетов и кончая чиновником самого низшего ранга. Это делалось систематически и целенаправленно. Результат вы видите, удалось это или не удалось. Вот есть такая видео–сказка, по-моему, она называется "Мерлин", не помню, на двух видеокассетах. Там эта идея обсуждается, хотя и на наивном демонстративном материале. То есть, старый мир, мир фей, гномов и так далее, начинает гибнуть, но не хочет погибнуть до конца, а в конце фильма показан способ гибели этого старого мира, а способ очень простой – надо о нем просто забыть. То есть, когда все про него забудут и перестанут обращать внимание, этот мир исчезнет. Это к способу разрушения.

Ю.К.: Сергей Трудославович, вы вот сказали, что миры не могут объединяться и так далее. Но вот, например, есть одна маленькая шестеренка и у нее есть свой мир, она встретила еще одну маленькую шестеренку и у второй шестеренки есть тоже свой мир и, если они поняли, что их миры чем-то схожи ...

С.Т.: Про это надо мультик снять, когда шестеренка может обладать своим сознанием и договариваться с другой: "Эй, слышишь, тебе не надоело?", а другая отвечает: "Нет, пока не надоело". А та, первая, настойчиво продолжает: "Давай слиняем отсюда", а та отвечает: "Так я же ничего не умею, меня такой сделали", и так далее, да?

Ю.К.: Они скооперируются, они выяснили, что у них миры похожи ...

С.Т.: Нет, представь себе: они скооперировались и выпали из механизма...

Ю.К.: Хорошо, представим себе человека, который еще ни в каком мире, у него собственный мир и вот он объединяется с другим человеком, у которого сходный с ним мир, то есть, получается, что миры могут объединяться.

С.Т.: Первое, что получается, это ...

Ю.К.: Нет, я не понимаю.

С.Т.: Понимаешь, если он шестеренка, то ему делать больше нечего, кроме как крутится, либо валятся на свалке, что в общем-то тоже не очень приятно. Представьте, вы научились по математике уравнения решать и вдруг вам говорят: "Давай интегралы" и у тебя никакого представления об этом нет.

Ю.К.: То есть шестеренки просто не способны создавать собственный мир, правильно я поняла?

С.Т.: Конечно, шестеренки не могут создавать свой мир.

О.Н.: Тогда я не понимаю того, что вы до этого говорили, что игротехник должен быть шестеренкой. Странно, получается, что вы говорили, что игротехник может создавать мир, тогда как из этого получается, что – нет.

С.Т.: Я как раз наоборот говорил, что должен создавать свои миры – игровые миры, а если вы работаете просто над выполнением задания, то вы ничем не отличаетесь от шестеренки, то есть надо крутится с такой-то частотой, в зависимости от количества зубьев.

О.Н.: А кем тогда будет игротехник в этих часах?

С.Т.: Игру будет строить и игровые миры создавать

О.Н.: То есть быть тем, кто создал часы?

С.Т.: Нет, он еще хороший исполнитель, командир приказ дал, он точно его выполнит. Например, организовать рефлексию в группе с 10 до 11:05, вы смотрите на часы, и поскольку каждый в группе не хочет рефлексировать, то вы каждого должны заставить рефлексировать – раз надо рефлексировать, значит рефлексируй. Дальше, пойти на доклад – "Вот ты пойдешь на доклад". Заметьте, все во время игры именно так и воспринимают действительность, вас не удивляет это? Несмотря на то, что все мои потуги направлены именно на то, чтобы это представление разрушить. Кто был в этой группе, когда Денис пытался поработать с, мягко говоря, отстающими никто не был из вас? Оля ты была?

Ольга Хохлова – 9 кл., (О.Х.): Да, я была.

С.Т.: Значит, мы создали группу, не помню, как точно она называлась, но смысл был в повышении квалификации, надо было отсортировать ребят, чтобы они на обучение шли. Дальше я говорю Денису: "Организуй работу в этой группе". Денис приходит и делает первое действие – задает вопрос: "У кого какие вопросы по теме и содержанию игры?" Все подумали, и он записал все вопросы, а дальше он как прилежный ученик на все вопросы стал отвечать, что страшно возмутило меня, а я наблюдал с задней парты, что происходит. При этом, почему он делает именно это, у Дениса ответа не было. Зачем это нужно для игры у него не было ответа, зачем это нужно этим людям у него не было ответа, но он был хорошим исполнителем и хорошим интерпретатором разных понятий, ситуаций, которые там происходили, он мог многое объяснить. Представьте себе, вы шестеренка, которая больше не хочет быть шестеренкой, и вдруг ей говорят: "Вообще-то шестеренка устроена так: у нее есть зубья, дырка в центре, ось, вокруг которой происходит движение, каждый зуб точно соответствует по размерам соседнему зубу, зубья двигаются справа налево, по часовой стрелке, шагом таким-то. Вот такое шестеренкам рассказали, и шестеренка успокоилась. И продолжает быть шестеренкой – ее убедили, что шестеренка это хорошо, правильно. Вот, что Денис делал, естественно, я все это порушил, поскольку здесь не шестеренки – это первое, что он не понял. Оля может рассказать более подробно и эмоционально, чем я, как это происходило.

О.Х.: Нет, не могу, я там была минут 15.

С.Т.: Поэтому Денис хороший игротехник, но для игротехнической работы не годится. Я постараюсь вас так не воспитывать.

И.Т.: Но вы же Денису не говорили отвечать на вопросы, то есть, когда он придумал, что будет отвечать на их вопросы, он не был шестеренкой.

С.Т.: Смотри, если он получает задание, то, во-первых, он может сказать: "Извините, но я не понимаю и я в этой игре не могу участвовать" и отказаться от него. Либо, наоборот, построить там проект, осмысленный для всех участников, с учетом темы игры, темы образования. Вдруг, вместо темы образования начинается поносимая всеми и критикуемая подготовка, даже не подготовка, а еще хуже, объяснения. Это что означает? Это означает безответственность – полная потеря понимания, что такое игра и какое может быть действие игровое. Для урока – это нормально, а для игры это отвратительно. Поэтому игротехник движется внутри какого-то определенного проекта, но он не шестеренка, это не исполнитель, это не солдат.

С.М.: Но ведь он все-таки выполняет какие-то действия, которые вы просили.

С.Т.: Он за действия сам должен отвечать, следовательно, он это действие сам должен продумать. Это должно быть его действие, то есть игротехник не может говорить: "Вы знаете, а вот меня руководитель игры попросил рефлексию у вас провести, вот у нас 15 минут, давайте рефлексировать". Вот в этот момент все и происходит, вот в этот момент игротехник убит, в вместо игротехника вырастает, не знаю, как можно это назвать, у меня в голове только неприличные слова, поскольку это все очень отвратительно. Отвратительно, поскольку не имеет смысла.

Что это практически означает? Это означает, что второй тезис о том, что пребывание в чужом мире должно сопровождаться рефлексией о пределах, что участие в оргпроекте должно, прежде всего, сопровождаться рефлексией о границах, пределах вашего понимания, удержание этого проекта и тех задач, которые вы себе ставите. Вы двигаетесь в рамках этих определенных задач и определенного понимания и вы, работая на чужой территории, должны постоянно не продаваться врагу. Если вас забросило ветром в чужую страну, это не означает, что надо становится туземцем. Попали вы к людоедам, это не означает, что вы должны человечину есть. Попали вы к бандитам, это не означает, что надо стрелять в мирных жителей. Попали вы в армию, это не значит, что надо людей убивать, если вы не хотите. Должна быть рефлексия и понимание своего места.

И.Т.: Если взять армию как отдельный мир, означает ли это, что в армии должна быть рефлексия? По идее не должна быть.

С.Т.: Если вы попали в другой мир?

И.Т.: Нет, если взять армию как другой мир. Игротехник, конечно, будет иметь там рефлексию, но вообще.

С.Т.: Вообще игротехник в армию попасть не должен. Но если такое случилось и он попал, то не надо воевать и в бой идти, а если вы не знаете, как это делается, то опять-таки вы не игротехник. Армия не только из пушечного мяса состоит. Надо уметь просчитывать траекторию так, чтобы вас не занесло на поле боя. Здесь я бы сделал завершение. Какие есть вопросы?

И.Т.: К вопросу о пересечении миров, мир физики и математики, они же пересекаются.

С.Т.: Да, потому, что они на одних основаниях построены.

И.Т.: Но это же два разных мира.

С.Т.: Между ними нет никакой разницы.

И.Т.: То есть, мир физики и математики – это один мир?

С.Т.: Да.

И.Т.: Почему они как предметы разные, у них области разные?

С.Т.: Нет, как предметы они разные, но предметы и миры – это не одно и тоже.

И.Т.: Какое различение мира правильное: мир как планета или какая-то иная форма или мир как область?

С.Т.: По понятию без разницы. Но это не физическое тело. В этом отношении планета как мир, а не физическое тело. В этом смысле можно положить на Земле существование многих миров, некоторые употребляют слово "параллельных". Существование другого мира вы увидеть не можете, поскольку вы живете в одном мире. Хотя это происходит рядом с вами, это вам не дано ни в ощущении, ни в измерении, никак, поскольку все физические и математические приборы построены на законах этого мира, поэтому они не фиксируют проявления другого мира. Уровень такого измерения имеет один параметр, при переходе на другой параметр вы ничего не видите, ничего не слышите, не чувствуете – у вас нет инструмента. Поэтому для вас этого не существует. Да, можно мыслить, предполагать или разговаривать с очевидцами, которые там побывали, но вы их не отличите от душевнобольных, поскольку человечество выработало хороший инструментарий: как только оно сталкивается с необъяснимым, люди изолируются, помещаются в психиатрические лечебницы, а те, кто рассказывает про летающие тарелки, они сами знаете где. На страницах газет, бульварных и желтых, каких-то таинственных архивах, психолечебницах и прочее, прочее, прочее. Их нет среди вас.

Если больше вопросов нет, тогда давайте завершим. Мы над этой темой будем еще размышлять, но самое главное, чтобы вам хотелось это, чтобы вы понимали, что, когда вы начинаете работать с игровыми образованьями и мировыми образованьями, вам нужно вести себя совсем по-другому. Точно так же, как на уроке экспериментальном я требую самоопределения, а на уроке, где надо выучить статью Сатверсме я требую совсем другого, правда, до сих пор, в "Эксперименте" это слабое место, я имею в виду образование. То, что вы легко можете выучить и схватить суть, это я уже понял, а вот там, где нужно построить размышление на счет самодвижения, там возникают большие проблемы.

Функция узнавания, это хорошая функция, позволяющая вас удерживать в этом мире, как только вы откажетесь от этой функции, вы сможете построить другой мир, но не ранее. Это единственный процесс, который до рождения человека и до глубоких лет задает его существования и его смысл. Главное – узнать. Выходите вы из школы, надо узнать, вышли вы на улицу или еще куда-то, и узнать, что дорога домой идет вот по этой улице, в противном случае можно потеряться. Так, тогда все.