Рассказывая о человеке, рядом с которым прошла значительная часть жизни, трудно выделить что-то наиболее значимое. Все важно и все значимо, когда говоришь о таком человеке, как Василий Васильевич Давыдов – Ученый, Учитель, Воспитатель, Друг.

Сказать, что в моей жизни Василий Васильевич сыграл огромную роль, мало. На протяжении многих лет, сталкиваясь с ним практически ежедневно в школе и лаборатории, я получала от него не только какие-то сведения, знания, осваивала тяжелую науку работы в школе, с детьми и учителями, но и огромный заряд доброты, которую он, не скупясь, изливал на окружающих. Начинаешь вспоминать и чередой идут картинки обсуждений уроков, шумных лабораторных заседаний, веселых застолий, страшных «выволочек» в Дирекции института и Президиуме АПН СССР. Все было за эти годы. Но везде с нами был Василий Васильевич. Он радовался, казалось, больше и ярче всех, заражая своим весельем, в тяжелых ситуациях энергично искал выход, не позволяя никому опускать рук и отчаиваться; в горе – всегда был опорой. Мы жили рядом с ним, пользовались его теплом и поддержкой и не понимали, как много он для нас значит, какое важное место занимает в нашей жизни. Осмыслить пока это невозможно. Не очень получается и описать его. Это был сгусток энергии, излучающий добро и преданно служащий своему Делу.

С В.В. Давыдовым я впервые встретилась в 1971 году. В его лабораторию попала случайно. По примеру московской школы № 91 в г. Душанбе организовалась экспериментальная школа и лаборатория при ней. В эту-то лабораторию я и еще несколько моих сокурсников попали на работу после окончания института. О содержательном обобщении и учебной деятельности мы имели весьма приблизительные представления (в то время о педагогической психологии в институтах практически не упоминали). Поэтому нас сразу же послали в Москву к Давыдову на стажировку.

Первое, что меня поразило, – это та атмосфера, которая царила в четырех небольших комнатках (квартира директора при школе № 91), где располагались две лаборатории – Д.Б. Эльконина и В.В. Давыдова. Народу там всегда было очень много и все работали, все делали Дело. Причем, не только свое, связанное со своей тематикой, проблемой, учебным предметом, а легко включались в проблемы других, активно обсуждали, помогали, советовали. Это была большая дружная семья, живущая общими интересами и проблемами. И двигателем всего этого был В.В. или Вася, как, любя, называли Давыдова сотрудники. Он участвовал во всем, был в курсе всех проблем, постоянно организовывал семинары, коллоквиумы, конференции, на которые собиралось огромное количество людей всех возрастов и профессий, кому не безразличны были проблемы школы, проблемы будущего. Все кипело вокруг него. Сотрудники работали сутками, опробовали самые экстравагантные идеи, спорили, искали и находили выход, казалось бы, из неразрешимых ситуаций. Причем, в эту веселую и азартную работу были включены все, даже мы, мало еще смыслящие стажеры.

В этом же году я получила свой первый персональный урок от В.В.Давыдова, который помню до сих пор.

Результаты своих наблюдений мы обобщали в небольших отчетах, которые затем анализировали со своими руководителями. Эти рабоче-ученические материалы и захотел посмотреть Василий Васильевич. Замешкавшись с подготовкой материала, я отдала ему текст прямо с машинки, не успев вычитать. На следующий день Давыдов вернул текст, сказав: «Научитесь сначала грамотно писать». И, отвернувшись, проговорил: «Уважать людей надо». В тексте было очень много опечаток. Василий Васильевич их все аккуратно выправил. Отредактировал, сделал несколько замечаний относительно стиля изложения. Жирной чертой выделил наиболее интересные примеры и выводы, обратив внимание на различия проявления у детей контрольно-оценочных действий. То есть с текстом неумехи-стажера, причем, текстом промежуточным, провел серьезнейшую работу.

Впоследствии, при обсуждении возможной темы диссертации, он посоветовал сосредоточиться на особенностях проявления и формирования у детей контроля и оценки, возможно, вспомнив то удачное, что было в том первом и очень слабом отчете.

У Василия Васильевича была потрясающая способность из кучи словесного мусора выделять пусть самую маленькую, но кажущуюся здравой идею, развивать ее и направлять работу сотрудника на развитие Дела. Это Дело – его концепция, школа, дети – было главным для него всегда: и тогда, когда мы все дружно и весело работали при школе, и тогда, когда лабораторию целенаправленно громили, и тогда, когда лаборатория была уничтожена, а самого Василия Васильевича приютил институт дошкольного воспитания. В маленькой комнатке в подвале этого института мы, почти тайком, собирались у Давыдова обсудить проблемы учебной деятельности, проанализировать кое-какие экспериментальные материалы. Но главное в этих обсуждениях была разработка программы дальнейших исследований. Где и когда эту программу удастся реализовать, было неизвестно, перспектив не было никаких. Эксперимент был запрещен, в школу нас не пускали. Все мы работали в разных лабораториях и по другим, не связанным с концепцией Давыдова темам. Но работа над программой велась очень интенсивно и поэтому, когда Л.Е. Курнишова (тогда заведующая Калининским РОНО) предложила взять школу в ее районе и вести там экспериментальную работу, новые подходы к формированию учебной деятельности, в частности, у шестилеток, были теоретически проработаны.

Предложение Л.Е. Курнишовой было для В.В. Давыдова очень значимо. Это была опять активная работа в школе. Это была возможность проверки теоретических замыслов. Это была возможность контакта с учителями и решения дидактических проблем. Но свое согласие Василий Васильевич дал не сразу. Собрал нас и ходил с нами из школы в школу, хотя ходить ему было уже очень тяжело (болели ноги). И только тогда, когда все сотрудники сказали: «Да. В условиях этой школы мы сможем что-то сделать», – вновь началась экспериментальная работа. Затем стала восстанавливаться и лаборатория.

Последние годы Василий Васильевич был не только организатором и двигателем нашей научной жизни, не только вдохновителем новых исследований, мудрым советчиком и строгим оценщиком нашей работы. Он стал нашим защитником, взяв на себя весь груз ответственности за результаты исследований. Именно благодаря его защите и энергии сначала был расширен эксперимент, потом подготовлены учебники и методические материалы, что позволило выйти в массовую школу. Его детище – его концепция – стала жить как бы самостоятельной жизнью в повседневной работе учителей многих школ. Теперь ее бесполезно запрещать, она все равно выживет и будет развиваться дальше. Жаль, что без нашего дорогого В.В.